Буквы в витрине

Международная выставка каллиграфии в Санкт-Петербурге неожиданно для многих продемонстрировала, что искусство красивого письма является очень востребованным. За три дня работы выставку посетили несколько тысяч человек.

Пожалуй, именно толкучка в выставочных залах была единственным негативным впечатлением, которое могло остаться у посетителей. Люди двигались одной сплошной массой все четыре дня работы экспозиции. И это при том, что выставке был полностью отдан этаж Академии художеств им. Репина на Университетской набережной Невы. Пожалуй, такое столпотворение можно увидеть лишь в Эрмитаже на пике туристического сезона.

Место было выбрано с явно читаемым подтекстом: каллиграфия — есть полноценное искусство, достойное того, чтобы стоять рядом с великой живописью. И после прогулки вдоль выставочных стендов с этим невозможно спорить. Кстати, современная каллиграфия порою на самом деле включает в себя искусство рисунка. Было довольно много работ, которые можно назвать «графика плюс буквы». Буквы как бы прорастают сквозь изображения, дополняют их, комментируют или, наоборот, переворачивают с ног на голову. Впрочем, по этому пути пошли далеко не все, многие мастера по-прежнему верны буквам как главным героям своих произведений и не допускают на бумагу никого, кроме них.

Казалось бы, что здесь мудрёного — красиво написанное слово, фраза или даже текст? Но петербургская выставка показала, что буквы буквам рознь. Например, перед записанным каллиграфическим шрифтом «под старославянский» скучнейшим текстом времен застоя (что-то про рационализацию и индустриализацию), — оказывается, можно неподвижно стоять минут пятнадцать: настолько это красиво. А старинная английская баллада, исполненная готическим шрифтом, как будто звучит с листа.

Национальный колорит на выставке весьма силён. Если перед теми экспонатами, где написано по-русски или по-английски, поневоле начинаешь вчитываться в текст, то арабская вязь или сложная паутина китайских иероглифов воспринимаются как чистое искусство. На каком-то этапе выставка каллиграфии превращается в выставку этнографии. Например, когда разглядываешь иероглифы японского мастера Сасида Такэфуса — грубые, изысканно-небрежные, похожие на всю историю Японии, одновременно жестокую и прекрасную. И совсем другое дело — суры Корана, выписанные палестинцем Абу Афашем Хасаном: стремительные, чёткие, как будто летящие в небо или плывущие по волнам.

Отдельного упоминания заслуживает историческая часть экспозиции. Здесь организаторам выставки удалось собрать весьма внушительную коллекцию писем, записей и автографов русских императоров и членов императорской семьи, начиная с Петра I. Есть над чем задуматься: похоже, каллиграфический почерк был неотъемлемым умением человека из высшего общества. Интересно было бы провести сейчас среди наших чиновников конкурс рукописного текста. Боюсь, что вряд ли результат можно было бы выставлять на музейной витрине.

Кстати, пробуждение интереса к каллиграфии как к прикладному умению, а не только как к высокому искусству — это одна из прямо декларируемых целей организаторов выставки. Именно для этого здесь были семинары, лекции, мастер-классы известных современных каллиграфов из России, Китая, Германии, Индии, Монголии, Израиля. Попробовать научиться красиво писать мог абсолютно каждый, даже тот, кто давно махнул рукой на свой почерк. И вполне возможно, что кому-то упражнения с кистью и листом бумаги помогли навести красоту и внутри. Ведь каждый человек сам пишет свою судьбу.

Иван ВОРОНЦОВ

Источник: газета «Трибуна»